Из воспоминаний ветерана войны и труда ОАО « АМЗ» Сергея Афанасьевича Жигара
Для меня это было временем школьных каникул в деревне. Первые разрывы снарядов над Брестской крепостью и на границе я слышал и видел. За считанные часы этого рокового дня было увидено столько людского горя, и страданий, предчувствия страшной трагедии нашего народа и, в первую очередь, нам, белоруссам, что все мы, подростки, в один день стали взрослыми.
Мою родную деревню Франополь, что в Брестской области фашисты захватили через одиннадцать часов после начала войны, С болью и гневом я смотрел на дым пожарищ, на убитых и раненых наших бойцов, на расстрелянных, ни в чём не повинных, мирных жителей — моих старших товарищей: комсомольцев и советских активистов, всеми уважаемых людей в деревне. Мне, как и тысячам подростков Белоруссии, стало ясно, какой жестокий враг пришёл на нашу землю и что он не уйдёт до тех пор, пока его не выгонишь силой или не уничтожишь.
Немного мог знать 15-летний юноша в военной стратегии, но тысячи таких юных белоруссов, в том числе и я, верили в победу советской армии и были уверены, что фашисты будут остановлены и изгнаны из нашей страны. Эта вера подкреплялась ежедневно канонадой боёв защитников Брестской крепости, которая продолжалась в течение месяца после начала войны. Эта вера подкреплялась и мужеством старших товарищей-коммунистов, прошедших суровую школу борьбы коммунистического подполья в Западной Белоруссии до 1939 года. Их мужеством и организаторскими способностями в этой беспощадной смертельной борьбе с фашистами люди восхищались, а враги содрогались.
С этой верой в победу советского народа сотни тысяч белоруссов, кто организованно, кто не организованно включились в борьбу. Каждым было усвоено, что то, что сделано плохого для фашистов, то сделано хорошо для победы советской армии. Буквально с первых дней войны начало организовываться партизанское движение, которое никем заранее не планировалось, как это было в других областях уже в ходе войны, а здесь, на Брестщине, этот тяжёлый, опасный вопрос выпал на долю тех же членов коммунистического подполья Западной Белоруссии, о которых я упоминал выше.
Они же были главным стержнем всех партизанских отрядов Брестского соединения. Для того, чтобы вооружиться и действовать, пришлось много и нелегально поработать на местах проходивших боёв и собрать там всё, что могло стрелять, и взрываться, а также нужно было хорошо всё это укрыть от фашистов. Пополнялись партизанские отряды бывшими красноармейцами и командирами, бежавшими из лагерей военнопленных. Обеспечение партизан продовольствием выпало на долю белорусских крестьян, за что со стороны немцев каралось расстрелом — другой меры наказания не было. Большая доля такой организационной работы выпала на долю сельской молодёжи, комсомольцев, подростков.
В начале 1943 года я и многие мои товарищи были зачислены в антифашистскую ячейку, организованную председателем, антифашистского комитета Брестского подполья т. Салейко Иваном Васильевичем. Антифашистская ячейка — это маленькое (10-15 человек) подразделение подпольщиков, которые уничтожали телефонную связь, разрушали мосты на дорогах, разрушали проезжие части дорог. С 10 сентября 1943 года я был зачислен в партизанский отряд имени Чернака. Участвовал во всех боевых массовых операциях отряда. Об одном из них расскажу конкретно.
Это был в канун 26 годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. В ночь на 7 ноября 1943 года нашему отряду был дан приказ о проведении «рельсовой войны» в целях задержания переброски немецких войск в направлении Киева. В указанную ночь мы вышли на железную дорогу Брест-Ковель, между станциями Каменной и Закрутин. В целях безопасности было выставлено хорошо вооружённое прикрытие в направлении этих станций. 130 человекам были выданы по четыре шашки тола, которым мы должны были взорвать по четыре рельсовых соединения на полотне дороги.
Когда мы подошли непосредственно к полотну, по сигналу ракеты приступили к выполнению задания. Наше прикрытие открыло по немецким гарнизонам Закрутин и Каменный ураганный неожиданный огонь и более сотни партизан стали взрывать толовыми зарядами рельсы. Создалось впечатление, что на г. Брест наступает солидное партизанское подразделение. Немецкий гарнизон Каменной численностью более ста человек в панике бежал в направлении Бреста, а охрана дороги попряталась в дзотах и никаких препятствий проведению диверсии не чинила. В результате, на протяжении трех километров железнодорожное полотно было полностью разрушено. На восстановлении этого участка дороги более трех дней работало несколько восстановительных немецких поездов.
