Строительнице комбината «Борец», которой в этом году исполняется 89 лет, судьба дала мощный резерв выносливости
«Девушки, война, война идет аж до Урала! Девушки, весна, весна… А молодость пропала!»
… Молодость жительницы Кропачёво Прасковьи Павловны Куликовой, которая пришлась на суровые годы Великой Отечественной войны, тоже была положена на алтарь Победы.
Ни прогулки под луной, ни первые признания и поцелуи ждали Прасковью на пороге юности, а тяжелейший труд без выходных и праздников по 12 часов в день на строительстве складов Росрезерва.
Когда Прасковья окончила семилетку, ей едва сравнялось 16 лет. Хотела учиться дальше, уехать из поселка. Но для её семьи — это значило умереть с голоду. У Прасковьи семья-то, как говорится, была большая, да… Отец, пожилой и больной, работать уже не мог. Трое братьев один за другим ушли на фронт. А вскоре, одна за другой пришли в их дом две похоронки. Были у Прасковьи ещё сестры старшие, но, так сложилось, не работницы — обе на инвалидности с детства. Вот и получилось, что кормилицей большой семьи пришлось стать хрупкой, бледной от постоянного недоедания девчушке.
Профессию себе Прасковья не выбирала. В поселке было только одно место, где требовались неквалифицированные рабочие — на строительстве военных складов. Коллектив строителей в то время был самый разношерстный: заключенные, репрессированные, трудармейцы и вольнонаемные. Вольнонаемными были плотники, эвакуированные из Смоленска. Они и учили юную Прасковью работать на строгательном станке и циркулярке: распускать на доски толстенные бревна из ближайшего леса, аккуратно срезать кромки. Учить-учили, но не жалели — план для всех был один. Такую получали разнарядку, что и вздохнуть некогда было.
— Домой приходила — не знала, куда руки деть, так саднили! — вспоминает сегодня Прасковья Куликова. — Работали ведь и в дождь, и в мороз, рукавицы не спасали.
Пришла Прасковья на работу буквально в чистое поле, а не прошло и года, как поднялся в нем десяток складов. Почему такая спешка была, Прасковья поняла, когда в едва подведенные под крышу строения стали завозить сахар и сухари в обожженных и посеченных осколками снарядов мешках. Так спасали продовольствие из разбомбленных складов на занятых фашистами территориях. Шёл 43-год…
Потом она возводила склады под зерно, рядом с ними — сушилку, чтобы военный резерв — стратегический запас зерна для армии — не сгубить. С той поры запомнился Прасковье сводящий с ума аромат поджаренного зерна — сладкий, вкусный и … недоступный. Лишь пригоршню пшеницы из огромных закромов поджарила для себя напарница Прасковьи, а поплатилась за это пятью годами свободы. Такими были суровые законы военного времени!
В конце войны Прасковью перевели в лабораторию комбината. Смышленая девушка быстро освоила новую для себя профессию лаборанта, которой посвятила она сорок трудовых лет. Целая жизнь прошла у Прасковьи Павловны на комбинате Росрезерва «Борец»! И никогда не мечтала она о другом месте работы и о другом коллективе. Потому что здесь всегда находила понимание, а это, порою, важнее высокой должности и большой зарплаты.
Очень поддержали её товарищи по работе, когда в 57-м году схоронила Прасковья трагически погибшего мужа и осталась с двумя маленькими сыновьями. Без мужской руки в доме ей очень тяжело приходилось. Но справилась! Выручило своё хозяйство: поросята, коровы, телята. Летом, в покос, Прасковье на предприятии всегда давали отпуск, чтобы успела она заготовить сена на зиму. На покосные угодья, вспоминает Прасковья Павловна, приходилось ходить с сыновьями и сестрами пешком за 40 километров. И ходили, а как иначе? Но зато каждую зиму скотина была с сеном, а домочадцы — с молоком и мясом. Голодом семья не сидела, хотя кормилицей в ней по-прежнему была одна Прасковья.
А в 60-м году ещё одно тяжкое испытание легло на хрупкие плечи Прасковьи — случился в их доме большой пожар, мало что удалось спасти из огня. На предприятии сразу предложили вдове с детьми переехать в новую квартиру. Да только Прасковья по-крестьянски рассудила: а куда же я скотину дену? Вместе с сыновьями, сестрами и братом за одно лето дом из пепелища подняли и ещё двадцать лет в нём жили.
— Много, очень много приходилось трудиться, — оглядываясь на свою долгую жизнь, говорит Прасковья Павловна. — Да только я работы никогда не боялась. До 80 лет косила, ещё в прошлом году в огороде копалась. И сейчас, сколько сил есть, стараюсь работать. Без дела-то сидеть тяжко!
Сегодня неутомимая Прасковья Павловна всё по дому старается делать сама, хотя от помощи сына и внуков теперь не отказывается. Шьет, вяжет, снабжает бабушкиными носками троих внуков и троих правнуков. Видимо, крепко закалило хрупкую девчонку из далекого 43-го военное лихолетье. Строительнице комбината Росрезерва «Борец», которой в этом году исполняется 89 лет, судьба дала мощный резерв выносливости, щедрый запас физических и душевных сил.
Юлия СЕРГЕЕВА
